Page 13 - Вайна і памяць

Вайна і памяць

эксплуатавалі на цяжкіх прымусовых работах, у асноўным – на
будаўніцтве дарог.
З успамінаў Александрэнка (Карабко) Ларысы
Аляксееўны (13.11.1937), дачкі начальніка пагранпоста ў в.
Яцкавічы: «…в июне 1942 г., после того как выявили всех
«восточников», нас увезли в гетто. Помню, как это было. Немцы
и полицаи в большие узлы связывают наше имущество, даже мое
красивое выходное платьице летит в общую кучу. Мы от страха
все плачем, а мама говорит: «Плачьте-плачьте, может, что-нибудь
оставят». Затем посадили нас на подводы и повезли в гетто
местечка Чернавчицы Брестского района. Из периода
нахождения в гетто у меня самой сохранились отрывочные
воспоминания, так как мне было всего 4,5 года, когда нас туда
привезли. А были мы там до освобождения более двух лет,
поэтому период с конца 1943 по 1944 год помню уже лучше.
Главным из этих воспоминаний был страх. Как сейчас помню
колючую проволоку, за которой мы находились и выйти оттуда
не могли. Вижу − по мостовой, которая находится на уровне моей
головы, проходят люди, идет ребенок, на ногах у него резиновые
блестящие галошики. И так мне захотелось, чтобы и у меня были
такие же! Помню, как у детей глисты лезли прямо изо рта. Часто
утром видели пятна крови на снегу, и помню разговоры
взрослых, что опять ночью был расстрел. Стрельба по ночам
была постоянной. Брат рассказывал, как в гетто часто приезжала
машина, которую все называли душегубкой. Иногда (уже позже,
когда матерям стали давать разрешения на работу в радиусе 3−5
км), как рассказывал мой брат, детям разрешали в ближайшей
деревне просить милостыню (побираться). Видимо, оттуда у меня
сейчас такой характер: я никогда ничего не прошу, а только
стараюсь помочь людям, чем могу. Не выходит из головы рассказ
мамы. Как-то она возвращалась с работы и увидела такую
картину: мимо проехал полицай на велосипеде, за ним бежит
привязанная девочка-еврейка − у нее уже появилась пена изо рта.

13